Покаяние Бильченко.
https://bilchenko.wordpress.com/2018/02/20/всё-что-вы-хотели-знать-об-украине-но-б/
Всё, что вы хотели знать об Украине, но боялись спросить у Хичкока (Обращение бывшего «поэта Майдана» к Европе)
Posted on 20.02.2018 by bilchenko
Здравствуйте, уважаемые европейцы!
К вам обращается человек из Украины, которого у себя в стране назвали «поэт Майдана». Поэт того самого трагического действа, которое унесло жизни сотен и тысяч людей по всей стране, начиная от Небесной Сотни и заканчивая Одессой и Донбассом. Мое стихотворение о погибших на площади «Кто я?» облетело социальные сети мира и было переведено на 27 языков, даже на какое-то африканское наречие, став гимном либеральной революции в странах третьего мира. Чем я теперь занимаюсь? Я уничтожаю репосты этого стихотворения, чтобы мои кровь и слезы больше не использовали западные специалисты по капитализму катастроф. Я несу вину за то, что искренний порыв украинских людей, порыв духа против несправедливости, стал основой для его чудовищного использования со стороны проамериканских сил, приведшего к гражданской войне, разрухе и неонацизму.
Вы не верите этому, потому что об этом давно и в штампах говорят русские газеты? Извольте. Об этом вам скажу я изнутри, − как человек, который прошел в качестве волонтера войну и помогал бойцам украинских добровольческих батальонов. Уже на Майдане я видела, что происходит перехват протеста либерально-националистическими силами, но боялась себе признаться в этом. После этого вслед за молодыми украинскими романтиками, поддавшимися пропаганде, я стала волонтером, посещала фронт и госпитали. Среди бойцов, которым я помогала, были и члены запрещенной в РФ организации «Правый сектор». Война − ошибка всей жизни, «огромная, как Гималаи», − как сказал бы Махатма Ганди, − тем не менее, позволила мне своими глазами увидеть правду и говорить о ней, опираясь на свой опыт, а не на медийные штампы. За время волонтерства мной были посещены города Рубежное, Северодонецк, Лисичанск, открытый фронт под Славянском и под Донецком. То, что я там узнала и увидела, потрясло меня. Я поняла, что Украина ведет гражданскую и гибридную войну против собственного населения. Всё, за что мы со студентами и солдатами боролись, всё, что мы сентиментально идеализировали, всё, в чём мы себе боялись признаться, − ныне уничтожает нас самих. И если мы (и я в частности) заслужили такую расправу, то ее никак не заслужили мирные люди, наши сограждане, жители Донецка и Одессы, вынужденные бежать в эмиграцию в Европу или в Россию или лежащие в гробах вместе со своими малолетними детьми.
Если быть кратким, «поэт Майдана» превратился в диссидента и отступника, был занесен на сайт «Миротворец» и на текущий момент постепенно маргинализируется у себя на Родине, теряя эфиры, площадки и право голоса, вызывая негодование ура-патриотов. Еще большим гонениям я подверглась в России после того, как публично объяснилась ей в любви и рассказала о своем разочаровании в украинском национализме. «Врагов Россия признает, предателей нет», – вот, что попытались до меня донести мои оппоненты. Информационная война, в которую вогнали славянское общество, заинтересована во взаимной дегуманизации двух некогда дружеских стран. Я в какой-то мере сломала стереотипы «врага», показав России, что не все постмайданнные украинцы представляют собой окончательных фанатиков, что в идеологическом психозе можно разочароваться, раскаяться и разобраться. Русским украинофобам-радикалам это не понравилось и под провокационным мемом «Россия не прощает» они начали ответную травлю, создавая эффект тисков, зачастую с тайной подачи Киева.
Но кто я? Я – никто, мелкая заноза, вечный Третий в слаженной игре структур «своих» и «чужих», которая была создана с целью ослабить восточноевропейский мир. В этой игре необходимо поддерживать образы врагов, иначе вся матрица распадется, поэтому и нельзя допускать посредников и миротворцев. И главный вопрос, за постановку которого, можно угодить в тюрьму, − это не права сексуальных меньшинств и деревьев, а война. В Украине сложилась установка на русского «агрессора», хотя никаких доказательств присутствия регулярной армии на Донбассе нет. В России и среди Антимайдана сложилась позиция «гражданской войны», с утверждением полного отсутствия русских сил. В ополчении сложилась мнение, что Россия там добровольно есть и будет идти до конца. И каждому задается вопрос: какую позицию выберешь ты («Чей Крым?»), — чтобы можно было выгодно тебя отследить и уничтожить физически и морально за высказывания в фейсбуке, как они это пытались сделать с узником совести Русланом Коцабой. Выходить за флажки – очень больно, и я расплатилась за это полным одиночеством и двойным диссидентством. Желая уйти от политических идеологий в духовную жизнь, я втянулась в политику, которая мне претит по определению. Ибо я поэт.
По специальности, которая приносит мне скудный доход 200 долларов в месяц, — я профессор, доцент по научному званию, хабилитованный доктор наук по культурологии, кандидат педагогических наук, преподаватель. Имею около 200 опубликованных научных работ, включая три монографии, 17 поэтических книг. Первые серьезные шаги в науке начались с исследования культуры Древней Руси и православной философии. Дальнейшие свои исследования я посвятила проблеме диалога Запада и Востока в глобальном мире и механизмам преодоления образа Чужого. Ныне занимаюсь антиглобализмом, новыми левыми и теорией цветных революций. Как писатель я начинала свой творческий путь в богемной среде нонконформистского направления, мы вдохновлялись идеалами хиппи, русского рока, буддизма и постмодерна. При этом я крещена в православной церкви. И мой постмодерн не мешает моей традиционности, как раньше украинским людям не мешали разница в западных и восточных взглядах, ибо никто ее не пытался ни искусственно углубить, ни специально занизить, вгоняя всех под «этнический» или «европейский» шаблон. И если часть юности я провела в Западной Украине, в городе Ивано-Франковске, то первую крупную премию по литературе я получила на международном фестивале в Донецке. В какой-то мере моя судьба стала микромоделью исторических метаний Украины и лакмусом для националистов всех мастей.
Ныне я лауреат – двух международный премий мира, но, чем больше я занимаюсь миротворчеством, тем сильнее озверевшие люди Украины, Донбасса и России ненавидят друг друга. Всё, чего хочу я или мои единомышленники, оборачивается противоположностью. На площади украинцы хотели свободу и защиту прав человека, а вышла — одна из самых несвободных стран в мире. На войне они думали, что защищают мирное население от «агрессора», оказалось, что они помогают националистам убивать его. Раскаяние и обращение к миру вызвало обвинения в предательстве со стороны тех и других. Раздробленный и растасканный на группы по интересам, русско-украинский и украино-русский мир общего советского детства рухнул под дружное улюлюканье обывателей из Интернета и молчаливое ироничное созерцание заморских хозяев.
Постепенно стало ясно, что Запад, ради эфемерного образа которого гибли люди на площади, не только не предпринимает сколько-нибудь весомых шагов против разгула украинского национализма, но и толеризирует его, несмотря на то, что внешне идея моноэтнической нации не соответствует глобальному и мультикультурному миру европейских конвенций. Но это – только внешне. В игре уже всё продумано. На самом деле глобальный мир не предлагает Украине ничего, кроме хождения по замкнутому кругу между классическим фашизмом и либеральным – кругу, направленному на ослабление России. Американизм по отношению к Украине применяет не только двойные, но и тройные стандарты, потому что сначала он использует национализм для захвата власти, «припудривая» его сентиментальной патриотической мишурой, а затем утилизирует, предлагая в качестве альтернативы — себя же. Не желая выбирать между кошельком и жизнью, каждый рискует остаться и без кошелька, и без жизни.
Я обращаюсь к тебе, Европа, хочешь ли ты быть локальным транслятором глобального американизма и ждать, что такой же мир явится к тебе в дом? Ничего нет в бархатных революциях хорошего, кроме сердец тех первых вышедших на площадь людей, которых положили на алтарь олигархических интересов и которых я не могу ни забыть, ни предать, – остается только взять на себя вину. Мир, прости нас. Донбасс и Одесса, простите нас, мы не ведали, что творим, и только у Бога неведение является смягчающим обстоятельством.
На сегодняшний день я стою перед вами в состоянии холодного отчаяния как человек, теряющий обе Родины: этническую Украину и духовную Россию. Теряющий, но продолжающий любить их обеих и не ждущий никакой помощи, потому что объективные процессы ломки общего духовного детства на общих диссидентских кухнях уже не остановить. Крах советской модели породил ужасы частных националистических моделей. Перефразируя Милана Кундеру, гнаться за прошлым, — это всё равно, что бежать вниз по эскалатору, едущему вверх. Остаётся поднять глаза и смело посмотреть в лицо Апокалипсису, стоящему у выхода.
Тема: Сводки с восточного фронта. (Прочитано 554375 раз)